Когорта - Страница 24

– Добрый день, – несколько растерялся Виктор, вставая и пододвигая нежданному гостю стул. – Располагайтесь, пожалуйста…

Он хотел по привычке прибавить «сударь», но вдруг его осенило, и он добавил «батюшка».

Старик кивнул, но садиться не стал.

– Здравствуй, князь Виктор, – негромко проговорил он. – Михаил Николаев, сын Плотников, здесь ли?

– Он… должен скоро быть, батюшка, – заспешил Ухтомский, пытаясь сообразить, откуда старик может знать его имя, а тем более титул, которого в последнее время князь начал стесняться.

– Не зови меня так, князь. Не служу я ныне. Зови, как родители прозвали – Варфоломеем Кирилловичем.

– Вы Варфоломей Кириллович? – удивился Ухтомский, слышавший от Мика о таинственном старике. – Вы ведь знаете господина Лунина…

Гость кивнул. Несколько мгновений он молчал, о чем-то размышляя, наконец вздохнул:

– Мнил, Михаила застану. Однако ж дело неотступное. Поможешь ли, князь?

– К-конечно. Чем могу?

– В беде Николай. – Варфоломей Кириллович нахмурился. – Сам помочь не могу, не в моей власти… Возьмешься ли?

– Господин Лунин в Столице? – Ухтомский уже доставал из ящика стола наган. – Он должен был телефонировать…

– По Тверской поедешь, на полночь, к Химкам. Там станция дороги подземной, где ристалище водное. Оттуда направо.

– Да-да, сейчас, – кивнул Виктор, доставая ключи от дремлющей у подъезда «Лады». – А что с Николаем Андреевичем? Старик покачал головой:

– Объяснять мешкотно. Сам увидишь, а увидишь, не теряйся, о пращуре своем вспомни. Оружие не бери, иное там нужно. Иногда и слово разит.

– Как? – Виктор поглядел на револьвер. – Все-таки надежнее….

– Не бери! – повторил Варфоломей Кириллович, и Ухтомский послушно спрятал наган. – Благословляю тебя, князь Виктор!

Старик широко перекрестил Ухтомского, затем секунду помедлил:

– Смел ты и честен, потому скажу. Будешь жить долго и ела-'. вен станешь среди людей. Но не упокоиться тебе в родной земле. Прощай!..

Варфоломей Кириллович кивнул и вышел из комнаты. Ухтомский растерянно постоял секунду, затем выбежал в коридор, но старика уже не было. Он секунду подождал, вернулся в комнату, схватил со стола ключи, немного подумав, вновь достал наган и побежал вниз по ступенькам.

Машину Виктор водил неплохо (у его отца был в Петербурге собственный гараж), но совершенно не знал правил движения. К счастью, по Ленинградскому шоссе шел сплошной поток машин, и Ухтомский, пристроив «Ладу» в общий ряд, мог не бояться гаишников, которых он по привычке именовал «городовыми». Он помнил строгий приказ – не вмешиваться в здешнюю жизнь, но Виктор был фронтовик и знал, что товарищей в беде не бросают, какие бы приказы ни отдавало мудрое командование.

Промелькнула станция «Войковская», и князь, имевший неплохую память, сообразил, что следующая будет как раз исконное «ристалище», то есть «Водный стадион». Слева и справа замелькали серые, похожие, как близнецы, девятиэтажки, затем дома кончились, и впереди открылась небольшая площадь. Виктор увидел красную букву «М» над стеклянным павильоном и свернул направо. Он никогда не бывал в этом районе и немного растерялся. Длинная, застроенная пятиэтажными домами улица была почти пуста, и Виктор пожалел, что не догадался расспросить старика подробнее.

Внезапно дома кончились, справа открылось поле, заваленное потрескавшимися бетонными блоками, а слева потянулся серый забор, из-за которого выступали верхушки высоких старых деревьев. И тут прямо перед собой Ухтомский заметил два автомобиля – черный «Мерседес» и светло-бежевую «Волгу». Ухтомский еще раз оглянулся и решил следовать за «Мерседесом». Пропустив черный автомобиль чуть вперед, он пристроился сзади.

Ехать довелось недолго. Мчавшаяся впереди «Волга» резко снизила скорость, и тут же у «Мерседеса» вспыхнули сигнальные огоньки. Виктор тоже притормозил, увидев, как у «Волги» распахнулась задняя дверца. И тотчас же из «Мерседеса» выскочили трое парней в пятнистой камуфляжной форме.

…Николай очнулся и понял, что лежит на заднем сиденье, а «Волга» приткнулась к обочине. Очевидно, резкий толчок при торможении и разбудил его. Водитель смотрел вперед, и Лунин, перехватив рюкзак за лямки, рванул дверцу и вывалился из машины. Перед его глазами встала знакомая картина – серая бетонная стена, зеленые кроны за ней. Здесь, у Головинского кладбища, их с Фролом, встретили нелюди Волкова-Николай отбежал в сторону, заметив, как из затормозившего поблизости «Мерседеса» выскакивают парни в пятнистой форме. Он дернул шнур, пытаясь развязать рюкзак и достать оружие, но, разглядев тех, кто приближался к нему, понял, что пистолет не поможет. На него смотрели пустые мертвые глаза, ярко-красные, словно напомаженные, губы кривились злобной усмешкой, движения были медленны и немного неуклюжи. Это он уже видел, не раз, и не два…

Парни в камуфляже не вынимали оружия. Они шли плечом к плечу, прижимая Келюса к кладбищенской стене. Николай оглянулся: вокруг было пусто, лишь вдали, у автобусной остановки, стояли какие-то люди. Внезапно совсем рядом послышался шум автомобильного мотора. Парни в камуфляже подались в сторону, и рядом с Николаем затормозила белая «Лада». Открылась дверца.

– Господин Лунин! Николай!..

Келюс не успел даже изумиться, узнав Ухтомского. В руках одного из «камуфляжников» оказался странный длиннодульный пистолет с массивным глушителем, блеснуло бесшумное пламя, и Николай еле успел отскочить в сторону. Путь к машине был отрезан. Ухтомский, подождав в нерешительности несколько мгновений, выхватил наган, выскочил на тротуар и пригибаясь, бросился к Келюсу. Вновь сверкнуло пламя, пули срикошетили о бетонную стену, но Виктор, раз за разом уклоняясь от выстрелов, пробежал несколько метров, отделявших его от Лунина, и стал рядом. Снова выстрелы – пули просвистели совсем близко от головы Ухтомского. Штабс-капитан поднял наган и, почти не целясь, нажал на курок. Щелчок, другой – револьвер давал осечку, и Виктор опустил бесполезное оружие.